Что происходит в Божественной Литургии? Беседа 2 оАС после трапезы 15.10.2006

Беседа 2 оАС после трапезы 15.10.2006

(…) За две тысячи лет произошло переосмысление того, что происходит в Божественной Литургии. Хотя, конечно, главное осталось. Но вот акценты расставились немножко иначе.

"Для затравки" я бы хотел немножко почитать пару маленьких отрывков из "Дневников" прот. Александра Шмемана, для которого литургика, богослужение было главной его темой, хотя он был и церковным историком, его известная книжка "Исторический путь Православия". Но главное, о чем он размышлял, это богослужение. В нем он видел, в конечном счете, тот путь, которым Церковь может преодолеть распространение этого мира, быть настоящей проповедью в мире сем христианства.

В богослужении сохранилось больше всего то, что мы можем дать этим людям. Но это очень часто потемнено, помрачено в нашем собственном сознании. В этом, собственно, и смысл наших бесед - чтобы для самих себя немножко прояснить и точнее расставить акценты: что же происходит в нашем богослужении, в Божественной Литургии, прежде всего.

Вот он пишет: "Даже в Православии люди разучились понимать, чувствовать, сознавать - о чем богослужение? в какую реальность оно вводит? как, прежде чем что-то сообщить, передать, объяснить, оно создает то измерение, в котором одном все это (сообщение, передача, причастие) могут совершаться? Только для того, чтобы это измерение реально явить, только для этого и существует Церковь. И без него все ее учение, строй, порядок - все это ничего не значит."

Таким образом, богослужение - это не просто культ, который сообщает нам нечто сакральное, святое. Надо понимать, что богослужение понимают часто именно так, в том числе и Божественную Литургию, в крайне индивидуалистическом ключе.

Я прихожу, я подготовился (прочитал молитвы, каноны, исповедовался), дальше пришел на Литургию, все отстоял, отслушал, принял святыню, которую мне вынес священник, - и дальше эта святыня начинает меня лично как-то менять, трансформировать мое сознание, душу и так далее. Вот это очень распространенное представление. И не то что представление, а п е р е ж и в а н и е самой Литургии. Я исповедую людей, и у нас, и в других местах - и чувствую, что это как бы главное.

Но если вдуматься, то по существу, точно так же существует и любой культ. Даже не говоря о христианском и ветхозаветном - даже языческий культ. Есть некоторая сфера сакрального - жизнь Божественная, некая высшая, трансцендентное бытие. И существует профанный мир. Этот мир, со всеми его особенностями. И мы являемся частью этого мира. И вот культ, любой культ, в частности, языческий, призван к тому, чтобы осуществить соединение вот этого сакрального с профанным. Дать нам как-то приобщиться к тому, что не является частью этого мира. В этом смысле ветхозаветное богослужение, несмотря на свое, конечно, радикальное отличие от языческого, оно устроено абсолютно так же: есть каста жрецов, священников, левитов, которые служат в храме, которым люди приносят свои жертвы (скот, что-то еще), над ними нечто производят священники, избранные, очищенные, отделенные абсолютно от народа. Священник в ветхозаветном понимании - это тот, кто именно отделен от народа. Поэтому специально было избрано колено Левиино, которое, в отличие от всех других колен не получило своей территории, когда делили Палестину, а это значит - не имело никаких средств к существованию. Единственным средством существования этого рода было служение в храме. Они были отделены от всего народа для исполнения этой сакральной функции - осуществлять связь между Единым Истинным Богом и этим народом путем культа.

А вот у ап. Петра мы с вами читаем (и у ап. Павла в этом же роде), что мы с вами царственное священство, люди, взятые в удел, народ святых.

1 Итак, отложив всякую злобу и всякое коварство, и лицемерие, и зависть, и всякое злословие,

2 как новорожденные младенцы, возлюбите чистое словесное молоко, дабы от него возрасти вам во спасение;

3 ибо вы вкусили, что благ Господь.

4 Приступая к Нему, камню живому, человеками отверженному, но Богом избранному, драгоценному,

5 и сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом.

6 Ибо сказано в Писании: вот, Я полагаю в Сионе камень краеугольный, избранный, драгоценный; и верующий в Него не постыдится.

7 Итак Он для вас, верующих, драгоценность, а для неверующих камень, который отвергли строители, но который сделался главою угла, камень претыкания и камень соблазна,

8 о который они претыкаются, не покоряясь слову, на что они и оставлены.

9 Но вы - род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет;

10 некогда не народ, а ныне народ Божий; [некогда] непомилованные, а ныне помилованы.

(1-е Петра 2:1-10)

В этом утверждении присутствует мысль о том, что такого институционального священства, какое было там, больше нет. Теперь все верующие стали священниками Единого Бога Живого. Через Боговоплощение, через то, что совершил Христос, мы все, вот этот новый Израиль, становимся народом священников. И вот это было безусловное переживание ранней Церкви, именно так воспринимали жизнь нового Израиля первые христиане. Да, были пресвитеры, были епископы, об этом мы потом будем говорить, но их функция была в чем-то совершенно иной, чем функция жреца или священника ветхозаветного. А вот со временем произошло такое медленное-медленное сползание к такой религиозности обычной, свойственной человечеству.

С этой религиозностью воевал уже Ветхий Завет, потому что народ там склонялся все время к служению идолам. К магии, то, что сейчас больше всего распространено среди людей, такое "технологичное" отношение к духовной жизни: духовная жизнь нужна для того, чтобы решать какие-то проблемы. Семейные проблемы: кого-то заговорить, мужа приворожить, исцелиться от болезней, и так далее - есть спрос, и есть всегда предложение. Масса есть экстрасенсов, знахарей, целителей народных - все, что угодно. И в Церкви тоже постепенно стало происходить именно вот это. То есть от священника стали ждать того, что раньше ждали от жреца: что он, что-то там поколдовав в алтаре с воздетыми руками, договорившись с Богом (это, между прочим, иногда слышать даже и от священников - это, обычно, люди, которые не получили образования никакого, смутно себе представляют что и как, совершают благодатно, конечно, таинства, но сами думают об этом странные вещи: приходилось слышать, что вот, я в алтаре стою, и я договариваюсь с Богом по поводу тех людей, которые за мной там стоят. Абсолютно магическое представление о своей роли.)

Так вот что же все-таки происходит в церкви, что происходит в христианстве? И вот здесь надо посмотреть - как формировалось богослужение, каково оно было в начале, во времена апостолов. И в первое время, скажем в до-константиновскую эпоху. С константиновской эпохи началось медленное-медленное переосмысление. Хотя, повторяю, все равно, конечно, так сказать. во святая святых все эти представления странные - они не были допущены. Вот об этом о. Александр пишет много.

Вот он пишет, что " в Библии масса воздуха. В Византии какой-то вечно спертый воздух. Все тяжеловесно, и все как-то изнутри неподвижно, окаменело. И как только спускаешься с высот (Палама и другие) немножко убого. Комментарии к Литургии Германа Константинопольского - какое-то духовное убожество, нагромождение символов, пустых объяснений, липкого благочестия: диаконы - ангелы, пресвитеры - Авраам, Исаак и так далее. Зачем все это нужно? Удивительно, однако, что византийская Литургия, в основном, все это выдержала и пережила, не допустила это в самое святая святых. А у нас все воскрешают Византию, в ней что-то ищут.

Так вот все-таки - о чем же идет речь, что же такое было принципиально новое вообще в христианстве, в Церкви? Что оно принесло? Что нас отличает, вообще говоря, от всех других религий? Вопрос серьезный. И я думаю, что когда какие-то неверующие люди, далекие от церкви, вопрошают: а почему, собственно, христианство? почему Православие? почему не магометанство или буддизм? Что на это отвечать - в чем радикальное отличие? Потому что, внешне глядя, все это очень похоже, все одного рода явления: тут такие культы, там другие, тут одни жесты, там другие...

Так вот, в ранней Церкви существовало, как вы, в общем-то, представляете себе, определенный литургический дуализм. В Деяниях апостольских мы читаем, что первые христиане собирались в храме ветхозаветном - и по домам для преломления хлеба: в храме - и по домам, вот этот дуализм, он присутствовал в ранней Церкви. То есть источником богослужения было, конечно, богослужение ветхозаветное, связанное, прежде всего, со временем. То есть это были вечерние молитвы, утренние молитвы и так далее. И богослужение, которое радикально отличалось от того, что совершали иудеи, - это, конечно, хлебопреломление или таинство Евхаристии, как мы сейчас говорим.

Надо сказать, что по форме своей Евхаристия, так же, как и таинство крещения, они тоже имели истоки иудейские, иудейского культа. Уже Иоанн Предтеча крестил, погружая в воды Иордана. Сам обряд, внешняя сторона таинства Евхаристии, тоже уже был известен Ветхому завету, и эти тексты уже достаточно хорошо изучены, известны, можно будет как-то об этом отдельно поговорить, но, конечно, была какая-то принципиальная новизна в этом. И новизна не в том, что это все появилось откуда-то извне, было привнесено, а оттого, что она по-новому осмысливалась. Христианство не стало какой-то для иудеев, уверовавших во Христа как в Мессию, некоей новой религией. Это было естественное, логичное продолжение Ветхого Завета. Весь Ветхий Завет напряжен между точкой Исхода и точкой Боговоплощения, когда придет Мессия.

Все эти 1300-1400 лет от момента исхода Израиль живет ожиданием того, что придет Мессия. И вот Он приходит. Его, как мы знаем, принимает очень малое количество людей, большинство не принимает, но для тех, кто приняли, - для них начинается новая эра, новый эон, как говорили древние греки, то есть какой-то качественно новый период времени, период жизни, бытия. То есть противопоставление идет не по линии сакрального и профанного, небесного и земного, а по линии старого и нового. Помните: новое вино не наливают в старые мехи?

17 Не вливают также вина молодого в мехи ветхие; а иначе прорываются мехи, и вино вытекает, и мехи пропадают, но вино молодое вливают в новые мехи, и сберегается то и другое.

(От Матфея 9:17)

Новое вино... некое о б н о в л е н и е происходит. И оно не вмещается в старые рамки. Но эти старые рамки не отбрасываются совсем, они именно и дают возможность оценить эту новизну: по отношению к чему новое? почему Новый Завет? Потому, что есть Ветхий. И только в перспективе Ветхого Завета мы можем говорить о новизне, которая принесена Боговоплощением.

Значит, как мы в прошлый раз говорили, главное утверждение проповеди апостольской, читая слова ап. Петра:

36 Итак твердо знай, весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли.

(Деяния 2:36)

Вот исповедание мессианской общины. Вокруг этого Мессии собирается община - она есть новый Израиль, она есть та часть человечества, которая начинает жить новой жизнью.

-- 15:40 --

И они готовы в эту жизнь вовлекать всех остальных людей. Преодолевается национальный Израиль. Он открывается теперь для всех национальностей, независимо от кровного происхождения. Таким образом, для уверовавших во Христа наступил тот самый День Господень, которого ожидали иудеи. День Ягве. День, когда исполняется все - все ожидания, все духовные чаяния, все это происходит вот здесь.

И где, собственно, происходит эта актуализация этой новизны? Вот она происходит как раз в таинстве Крещения и Евхаристии. По существу этот культ новый, он не имеет никакого иного содержания, кроме Самого Иисуса Христа, Его пришествия и Им совершенного дела. Поэтому это культ закрытый. Он только для тех, кто п о с в я щ е н, кто уверовал, кто принял Его как Мессию. Только они и собираются в это новое человечество. То есть для тех, кто пребывает уже "в Духе и Истине" и причастен к этому новому эону Царства.

23 Но настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе.

24 Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине.

(От Иоанна 4:23,24)

Вся проповедь Христа и Иоанна Предтечи о том, что приблизилось Царство Небесное - и вот оно уже придет в силе.

1 И сказал им: истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе.

(От Марка 9:1)

Вот этот период, по существу, и называется эсхатоном, то есть концом (по-гречески "конец", "обрыв", "предел") истории.

Эсхатология - это часть богословия, которая занимается последними временами. Так вот, последние времена наступают с воскресением Христа и Пятидестницей, Сошествием Святого Духа. Все, мы уже пребываем в эсхатологическом периоде бытия человечества. И вот здесь возникает самое интересное и важное.

С одной стороны, мир не изменился, он живет той же жизнью, какой он жил и раньше. И сами христиане, по существу, плоть от плоти и кровь от крови этого мира. Но, в то же время, для них начинается уже совершенно иная жизнь. И вот именно жизнь новая, обновленная. Окружающий мир живет, как жил до пришествия Христа, ветхими категориями, и они все есть, все есть - действует, это все сейчас живет. Этот эсхатон, он отличается именно тем, что происходит сосуществование, параллельное сосуществование двух миров: один мир - это Церковь Христова, и другой мир - это мир сей, который во зле лежит.

19 Мы знаем, что мы от Бога и что весь мир лежит во зле.

(1-е Иоанна 5:19)

И вот Божественная Литургия как раз и призвана актуализовать это новое состояние, новое бытие человечества - через Причастие этого нового человечества к Телу и Крови Христовых. К Его жизни, Божественной жизни.

В Литургии происходит не просто повторение Его пришествия.

Литургия адресована к воспоминанию. Он Сам говорит: сие творите в Мое воспоминание.

19 И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание.

(От Луки 22:19)

24 и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание.

25 Также и чашу после вечери, и сказал: сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание.

(1-е Коринфянам 11:24,25)

Так вот, происходит не просто п о в т о р е н и е того, что уже произошло, и повторение той Жертвы. Которая единожды только была принесена, - потому и апостол Павел говорит, что больше уже жертв не нужно.

1 Ибо всякий первосвященник, из человеков избираемый, для человеков поставляется на служение Богу, чтобы приносить дары и жертвы за грехи,

2 могущий снисходить невежествующим и заблуждающим, потому что и сам обложен немощью,

3 и посему он должен как за народ, так и за себя приносить [жертвы] о грехах.

(К Евреям 5:1-3)

24 а Сей, как пребывающий вечно, имеет и священство непреходящее,

25 посему и может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них.

26 Таков и должен быть у нас Первосвященник: святой, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников и превознесенный выше небес,

27 Который не имеет нужды ежедневно, как те первосвященники, приносить жертвы сперва за свои грехи, потом за грехи народа, ибо Он совершил это однажды, принеся [в жертву] Себя Самого.

28 Ибо закон поставляет первосвященниками человеков, имеющих немощи; а слово клятвенное, после закона, [поставило] Сына, на веки совершенного.

(К Евреям 7:24-28)

-- 20:04 --

Он как бы не принципиально против жертв. Он говорит что они безсмысленны, потому что принесена вот эта единственная окончательная Жертва за весь мир, за жизнь мира. Но Божественная Литургия является не повторением, а как бы в о з н е с е н и е м бытия этого мира, бытия нас самих, Церкви - в уже Царство Мессии. В совершенно иное измерение жизни. В этом, по существу, суть Литургии, что мы не просто получаем святыню, вынесенную откуда-то. Мы в целом, именно как церковная община, а не индивидуально, как каждый по отдельности, в меру того, как он приготовился, мы в целом, если в нас есть какая-то вера, - понятно, она у всех совершенно разная, и несовершенная, - но, тем не менее, мы все в о з н о с и м с я в это новое Царство, в это качественно иное измерение бытия.

Теперь, Церковь, пребывая в этом мире, - она оставлена в этом мире Христом, и в чем смысл этого длительного, уже теперь практически двухтысячелетнего пребывания Церкви в этом мире, - а смысл в том, чтобы смерть Господню возвещать, воскресение Его исповедовать.

26 Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет.

(1-е Коринфянам 11:26)

1 Павел, раб Иисуса Христа, призванный Апостол, избранный к благовестию Божию,

2 которое Бог прежде обещал через пророков Своих, в святых писаниях,

3 о Сыне Своем, Который родился от семени Давидова по плоти

4 и открылся Сыном Божиим в силе, по духу святыни, через воскресение из мертвых, о Иисусе Христе Господе нашем,

5 через Которого мы получили благодать и апостольство, чтобы во имя Его покорять вере все народы,

(К Римлянам 1:1-5)

То есть, смысл Евхаристии - являть в этом мире, для тех, кто еще не в этом царстве, Его присутствие уже здесь. И вот, конечно, вот эти нравственные требования, которые сегодня, например, мы читали в Евангелии - они как раз свидетельства пребывания в совершенно ином измерении бытия:

31 И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними.

32 И если любите любящих вас, какая вам за то благодарность? ибо и грешники любящих их любят.

33 И если делаете добро тем, которые вам делают добро, какая вам за то благодарность? ибо и грешники то же делают.

34 И если взаймы даете тем, от которых надеетесь получить обратно, какая вам за то благодарность? ибо и грешники дают взаймы грешникам, чтобы получить обратно столько же.

35 Но вы любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего; ибо Он благ и к неблагодарным и злым.

36 Итак, будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд.

(От Луки 6:31-36)

Да, для мира сего это абсолютно непонятные и неисполнимые, неприемлемые во многом требования. Возлюбить своих врагов, давать в долг, не ожидая, что тебе отдадаут и так далее. Но это все исполнимо в другом измерении жизни. И мы, будучи причастны этому измерению, можем дерзновенно пытаться это осуществить в своей жизни - если мы понимаем, к чему мы призваны.

В богослужении это сочетается тоже, это часть, связанная со временем, и часть, которая вне-временнАя. В Божественной Литургии есть, как мы знаем, две части. Одна - Литургия оглашенных, она, по существу, является синаксарной частью, синаксисом, то есть учительной частью, и она восходит именно к ветхозаветному богослужению, ветхозаветному собранию синагогальному, так сказать. Потому что в синагоге люди собирались для того, чтобы тоже учиться: читали Писание, его толковали, разъясняли, пели псалмы - все то же самое - по существу, первая часть Божественной Литургии, она именно такая. Она связана именно со временем мира сего. А вторая часть, анафорА, или "возношение", она связана с вхождением в этот новый эон. Эон Царства.

Теперь, еще эта связь Литургии со временем утверждается вот чем - действительно в уже очень раннее христианское время Литургия начала совершаться в День Господень, тот самый воскресный день, который постепенно приобрел название воскресения в русском языке - в других языках, во всех романских языках это День Солнца. Это название, которое было усвоено этому дню с константиновского времени. С Константина Великого. С четвертого века. Так вот, собственно, почему это стало так: именно потому, что Литургия стала преимущественно совершаться общиной в этот самый день. То есть в день Воскресения Христа.

(сбой записи)

...день субботний, день покоя, особый, выделенный совершенно день - праздничный день, Но Христос воскресает на следующий день. То есть в первый день следующей седмицы. Константин Великий сделал День Солнца выходным днем, общевыходным днем империи. До этого точно так же был выходным день, предшествовавший ему, точно так же, как и у иудеев. У римлян была такая же неделя семидневная. И постепенно люди, и Церковь, по существу, начали утрачивать понимание и вИдение дня субботнего, просто все предписания, касающиеся субботы, они так мягко "съехали" на воскресенье. Говорят, что в воскресенье не полагается работать и так далее - откуда это все берется-то? Почему, собственно, не полагается работать? В субботу это понятно, потому что в субботу Господь почил от трудов Своих. А почему в воскресенье нельзя? Ну, просто потому что это плавно так немножко съехало на день воскресный. И тем самым суббота, в общем, утратила свое значение.

А, тем не менее, Церковь, несмотря на то, что в сознании верующих это уже почти совсем ушло, тем не менее, Церковь, конечно, сохраняет соблюдение дня субботнего. Ну, скажем, Божественная Литургия совершается в Великий Пост в субботний день также, он считается праздничным. В этот день запрещено Уставом, строго говоря, поститься. Это уже обычаи разные - евхаристический пост, говение трех дней и так далее перед Причастием - это уже чисто аскетические моменты, к богословию никакого отношения не имеющие. Таким образом, суббота продолжает существовать.

А вот что же она означала, по существу, для ветхозаветного народа? Она означала завершение вот этого ветхого эона. Все это распределение смысла бытия по дням, связанное со временем, оно относилось к ветхозаветным представлениям. Ну, в первый день Бог создал одно, другое, третье, шесть дней творил, в седьмой день почил. Так вот, когда мы говорим о том, что ветхий Израиль ожидает Дня Господня, Дня Ягве, пришествия Мессии, когда исполнятся все духовные ожидания народа, об этом дне Пришествия говорится как о дне восьмом.

Ну вот, в позднеиудейской апокалиптике - книга Еноха.

-------- вставка: кто такой Енох --------

25 И познал Адам еще жену свою, и она родила сына, и нарекла ему имя: Сиф, потому что, [говорила она], Бог положил мне другое семя, вместо Авеля, которого убил Каин.

26 У Сифа также родился сын, и он нарек ему имя: Енос; тогда начали призывать имя Господа.

(Бытие 4:25,26)

6 Сиф жил сто пять лет и родил Еноса.

7 По рождении Еноса Сиф жил восемьсот семь лет и родил сынов и дочерей.

8 Всех же дней Сифовых было девятьсот двенадцать лет; и он умер.

9 Енос жил девяносто лет и родил Каинана.

10 По рождении Каинана Енос жил восемьсот пятнадцать лет и родил сынов и дочерей.

11 Всех же дней Еноса было девятьсот пять лет; и он умер.

12 Каинан жил семьдесят лет и родил Малелеила.

13 По рождении Малелеила Каинан жил восемьсот сорок лет и родил сынов и дочерей.

14 Всех же дней Каинана было девятьсот десять лет; и он умер.

15 Малелеил жил шестьдесят пять лет и родил Иареда.

16 По рождении Иареда Малелеил жил восемьсот тридцать лет и родил сынов и дочерей.

17 Всех же дней Малелеила было восемьсот девяносто пять лет; и он умер.

(Бытие 5:6-17)

18 Иаред жил сто шестьдесят два года и родил Еноха.

19 По рождении Еноха Иаред жил восемьсот лет и родил сынов и дочерей.

20 Всех же дней Иареда было девятьсот шестьдесят два года; и он умер.

21 Енох жил шестьдесят пять лет и родил Мафусала.

22 И ходил Енох пред Богом, по рождении Мафусала, триста лет и родил сынов и дочерей.

23 Всех же дней Еноха было триста шестьдесят пять лет.

24 И ходил Енох пред Богом; и не стало его, потому что Бог взял его.

(Бытие 5:18-24)

5 Верою Енох переселен был так, что не видел смерти; и не стало его, потому что Бог переселил его. Ибо прежде переселения своего получил он свидетельство, что угодил Богу.

(К Евреям 11:5)

14 О них пророчествовал и Енох, седьмый от Адама, говоря: "се, идет Господь со тьмами святых Ангелов Своих -

15 сотворить суд над всеми и обличить всех между ними нечестивых во всех делах, которые произвело их нечестие, и во всех жестоких словах, которые произносили на Него нечестивые грешники".

(Иуды 1:14,15)

---------- окончание вставки ------------------

В книге Еноха говорится следующее: " и Я учредил также и день восьмой, чтобы день восьмой был первым в созданном после Моего творения, чтобы в начале восьмого тысячелетия было бы время без счета, безконечное, без годов, месяцев, недель, дней и часов". Там еще было понятие о космической неделе, где каждый день длился тысячелетие. И вот семь тысяч лет как бы было время бытия человечества, а восьмое тысячелетие это будет парусия - это время тысячелетнего царствования Мессии, когда, собственно говоря, уже качественно жизнь всего этого мира принципиально изменится. Вот это тысячелетнее, условно говоря, Царство.

И суббота, действительно, это еще время, когда Христос находится во гробе, то есть Он еще как бы в прежнем - ветхом эоне - находится, завершая Свое спасительное дело - во времени. А вот жизнь, воссиявшая из гроба, это уже событие вот этого восьмого дня. И надо сказать, что эта поздняя иудейская апокалиптика была очень прочно усвоена и ранним христианством. Вплоть до, по крайней мере, четвертого-пятого века. Мы можем читать об этом у бл. Августина, но, пожалуй, самое яркое, у свт. Василия Великого: "День Господень велик и славен, - пишет свт. Василий Великий. - Писание знает этот день без вечера, без другого дня, без конца. Псалмопевец назвал его днем восьмым, ибо он вне седмеричного времени. Назовешь ли ты его днем или веком, смысл тот же. Если назовешь его эоном, он един, а не часть целого."

Значит, вот седмица заключает в себе некую множественность, а восьмой день - он един. Он окончателен. И именно с этим днем Церковь связывает Таинство Евхаристии. По преимуществу, прежде всего.

-- 30:46 --

Теперь это выходной, и мы посещаем церковь именно потому. что это просто выходной день, это легче всего технически, а раньше. в константиновской время, его с д е л а л и выходным, потому что этот день переживался как День Господень.

Как день, в который мы можем в о з н е с т и с ь вот в это Царство Мессии. Через участие в Божественной Евхаристии.

И в то же время, мы понимаем, что этот день - один из дней еще этого, ветхого эона. И вот таким образом получается, что это время ветхого периода - оно как бы н а с ы щ а е т с я эсхатологическим измерением. И это происходит в самом таинстве Евхаристии. То есть, мы должны переживать то, что происходит в воскресный день - в любой, конечно, день, - в Таинстве Евхаристии именно как вторжение абсолютно иной жизни в ту жизнь, которой мы живем постоянно. Вот это будет, в общем, правильное понимание, правильное вИдение того, что происходит. И все мы, причащающиеся от единой Чаши, как община мессианская, мы возносимся туда, в эту парусию - тысчелетнее Царство Господа. Для того, чтобы идти опять в мир и смерть Господню возвещать, воскресение Его исповедовать. Вот в этом смысл присутствия Церкви в этом мире. Второе Пришествие, оно снимает этот дуализм. Ветхое время заканчивается со вторым Пришествием. А вот это время, которое нам дано, длинное - и Господь Сам говорит, что никто не знает, времени и срока, когда он придет второй раз для того, чтобы уже совершить окончательный суд над этим миром и для того, чтобы подвести как бы итог, духовную такую черту истории бытия всего этого ветхого эона времени, - тогда останется только вот это измерение.

И поэтому апостол Павел говорит:

12 Теперь мы видим как бы сквозь [тусклое] стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан.

(1-е Коринфянам 13:12)

То есть, мы уже видим нечто, мы уже причастны к этому, к новой жизни - но еще не вполне, потому что вот этот ветхий эон времени, ветхое наше состояние, оно помрачает вот то, тот блеск, то сияние Царства, которое откроется нам в конце времен.

Ну вот, пожалуй, что я хотел бы сегодня кратко так сказать.

--- 33:40 ---

ИЗ ОТВЕТОВ НА ВОПРОСЫ

Второе Пришествие будет, и то бытие, которое разворачивается как категория в пространстве и времени, - ну, о пространстве там не говорится, но в категориях времени, череды событий - вот это бытие закончится со вторым Пришествием.

И останется только то, что сейчас присутствует такими "впрысками" как бы в бытие этого мира. А именно вот в Причащении святых Христовых Тайн во время Таинства Евхаристии.

Вопрос: это означает, что мы должны приходить на Литургию для того, чтобы причащаться?

оАС: Да, в общем, конечно, да. Это было в ранней Церкви абсолютно невозможно и абсурдно, если человек пришел на Литургию - и не причащается. Опять-таки это следствие того, что все стало пониматься очень индивидуалистически. Потому что "я готов" или "я не готов". "Я достоин" или "я недостоин" принять, приобщиться... но и высота жизни раннехристианской общины, может быть, была существенно выше - хотя, читая апостола Павла и других, мы видим все проблемы, которые и сейчас существуют. И грехи, такие что теперь, пожалуй, и не так уж часто вдруг встретишь, грубые такие грехи. Так что, видимо, не это было как бы главным. Человек греховен - это понятно. И склонность ко греху у падшего человека есть, безусловно. Но для того Христос и пришел, как Он говорит: не для праведников, а чтобы призвать грешных к покаянию.

32 Я пришел призвать не праведников, а грешников к покаянию.

(От Луки 5:32)

Для этого есть и Таинство Покаяния, и наши собственные усилия, чтобы изменять свою жизнь в соответствующем направлении

ВОПРОС: Причастие без исповеди невозможно? Получается, что если ты пришел только на литургию...

оАС: Ну, во всяком случае, в нашей традиции, в русской, которая установилась под влиянием вот такого более индивидуалистического понимания Таинства, исповедь - она обязательно предшествует Причастию. Ну, разве что когда несколько дней подряд службы, и если не запрещают причаститься, то здесь, как правило, разрешают. Да, в нашей традиции это принято так и сейчас, собственно, выход из этого положения находится, в общем, в общей исповеди.

То есть либо была практика редкого причащения, как в 17-19 веке, который, безусловно, признаются как века упадка духовной жизни, секуляризации мощной - которая привела к тому, что в России произошли страшные такие события, ну, может, не только это, но и это тоже, в частности. Либо, если часто причащаться, то в Греции, скажем, нет этой жесткой связи между исповедью и участием в Таинстве Евхаристии. Там причащаются так же, как священники у нас причащаются. То есть, когда чувствую потребность, грех, который я переживаю - что это меня отделяет от возможности участия в таинстве, я иду и исповедуюсь. И там исповедуют не все священники, исповедуют только специальные духовники, как правило, только монахи и уже очень в возрасте, в очень особых местах, и там есть у каждого свой какой-то духовник, котором у человек раз месяц, раз в два месяца, скажем, едет и исповедуется. А причащаться он может приходить когда он хочет, каждый день, через день, раз в неделю... как ему нравится, никто его не спрашивает об этом.

Это другой вопрос - можно ли и нужно ли что-то реформировать в нашей жизни церковной. Реформы всегда чреваты разделениями, расколами, а это, конечно, самое страшное, что может быть. Поэтому, это было бы неразумно, вероятно, изменять. Выход находится в том, что фактически исповедь приобретает исключительно формальный характер, общая исповедь, когда человек ничего не говорит, не исповедует. Просто ему напоминают грехи, которые есть, он там чего-то про себя думает, подходит, над ним читают молитву, накрывают епитрахилью и все.

И здесь как бы нету никаких возражений. Мы соблюдаем нашу традицию, которая не нами придумана, и в то же время делаем возможным причащение достаточно частое. Сейчас, по существу, большинство храмов по этому пути и идет, когда приход такой маленький, как у нас, тут немного народу, так уж сложилось, что привыкли все исповедоваться достаточно часто, и для нас это физически возможно, происповедовать кратко, ну хотя бы как-то, всех желающих, - мы, соответственно, это и делаем.

ВОПРОС (о том, что такое община)

оАС: Ну вот, те два-три человека и есть в данный момент та самая община. Церковь Христова, которая возносится в Царство.

ВОПРОС : а отшельники как же?

оАС: Они не причащались, они жили просто своим подвигом - но они причащались редко... хотя вот, если Патерики будет читать, - я не буду жития Марии Египетской, Антония Великого, Пахомия, которые десятилетиями жили, вообще никого не видя, - это единичные случаи. Но вот монастыри, ими же основанные, там мы видим совершенно иную картину. Они в этот самый День Господень все из своих пещер вылезают и сползаются в какое-то центральное место, где храм. И там приглашенный пресвитер, как правило, совершенно не из числа монахов, а из какого-то ближайшего селения он приходил для того, чтобы послужить Литургию. Все приобщались. После была беседа со старцем, архимандритом всей этой лавры - все его слушали, вместе какую-то малую трапезу там вкушали, какой-нибудь финик там, и расползались опять по своим пещерам и там творили уже молитвы свои, подвиги и так далее.

--- 42:06 ---

Но вот это собирание раз в неделю в День Господень, оно было - в Патериках ясно видно.

Были исключения, такие как Мария Египетская, но никогда ни Церковь, ни они сами не возводили это в правило жизни.

ВОПРОС: Мы зависим друг от друга во время приобщения?

оАС: Зависим, конечно. Но, прежде всего от благодати Божией все зависит, которая здесь присутствует - ее силой, а не нашей праведностью или греховностью что-то там заваливается. Об этом говорит то, что священник, даже согрешающий, но с которого сан не снят, от его личной праведности не зависит реальность совершения того, что происходит. Только если он под запретом, если епископ его отстранил - тогда то, что он делает безблагодатно. Как не зависит совершающееся и от греховности других членов общины. Не надо это понимать психологически: кто-то есть, кто тянет всю общину вниз, кто-то есть, кто подымает всех кверху - Господь действует, не нашими силами, надо ясно понимать, что все мы немощны и грешны чрезвычайно. Но в нас есть какое-то небольшое количество веры. Почему мы все приходим сюда, собираемся и участвуем в таинствах. Значит, какая-то вера есть. Пускай малая, несовершенная, пускай мы понимаем мало из того, что на самом деле происходит, но эта вера нас ведет. Конечно, хорошо, когда мы будем понимать точнее, больше - и, соответственно, это нам поможет точнее как-то участвовать

ВОПРОС: А если я не чувствую такой любви к Богу, чтобы причащаться каждое воскресение? В чем тогда смысл ходить на Литургию, когда ты не причащаешься?

оАС: Ну вот, строго говоря, и непонятно в чем тогда смысл. В более позднее время складывались другого типа благочестие, основанное на том, о чем говорил о. Александр Шмеман. Такое мистическое - я не причащаюсь, но что-то на меня действует. Я как-то освящаюсь от того, что рядом нечто происходит. Оно не имеет никаких серьезных оснований в Священном Писании, в богословии.

ВОПРОС: А как же молиться?

оАС: Ну, молиться можно и дома. Молитва это собрание, но не собрание евхаристическое. Вот это качественное преложение, изменение нашего бытия в иное, - оно происходит только в таинстве, если мы в нем участвуем непосредственно сами. Если мы участвуем в синаксисе - раньше такая практика была: кто не причащается с возгласом "Двери, двери" просто выходили вместе с оглашенными.

ВОПРОС: то есть, кто не причащается, тот остается в стороне?

оАС: остается в стороне, это факт. Печальный факт. Давайте жить так, чтобы можно было всегда причаститься. Это требование высокое нас к самим себе. Но уж если всерьез так всерьез.

ВОПРОС: условие Причастия - пребывание на всенощной?

оАС: Если мы всерьез говорим о том, что мы действительно готовы к чему-то - по крайней мере, мы должны сделать все максимально, что в наших силах. Я допускаю до Причастия беременных женщин, с маленькими детьми, которые ухаживают за больными... Масса людей у нас причащаются, которые не были на всенощной. Хотя с амвона я всех призываю и всем говорю, что норма такая, что в эту подготовку, на сегодняшний день считающуюся нормативной - прочитать соответствующее правило ко причащению, быть на всенощном бдении. Кроме того, у нас так сложилось, что исповедь мы совершаем вечером. Утром мы исповедуем очень кратко, что абсолютно не мешает исповедовать тех, кто не может прийти вечером по вполне уважительным причинам. И такого человека отлучать от Причастия на все время беременности, просто потому что нету сил, далеко ехать в храм - это безумно было бы. Или человек ухаживает, невозможно оставить больного мужа, отца, ребенка... Но когда человек определенно может прийти, нот начинает лениться - себя жалеть немножко, вот этому, мне кажется, не обязательно потакать. Мы для того и поставлены, пастыри, чтобы людей все время все-таки немножко подталкивать к большему. А не так минималистически совсем подходить: пришел, ну и слава Тебе, Господи - на тебе, причащайся, спасибо, что пришел.

ВОПРОС: А если ходишь в собор и там все время общая исповедь?

оАС: Это неправильно. Общая исповедь все-таки глубоко неуставная. В Требнике категорически запрещено исповедовать одновременно несколько. Один на один. Это писалось тогда, когда предполагалось, что человек исповедуется тогда, когда чувствует в этом реальную острую потребность. Когда человек совершил реальный конкретный грех. Общая исповедь - паллиативный способ. Постоянно этого делать ни в коем случае не надо, в среднем, мне кажется, раз в месяц желательно исповедоваться по-настоящему.

Если человек желает исповедоваться серьезно, надо хотя бы раз ходить на всенощную к нам, а в другие разы ходить на какую-то другую всенощную, там будет общая исповедь. Если человек ходил на всенощную в другой храм, там не было исповеди или он по каким-то причинам не хотел там исповедоваться, можно исповедоваться у нас утром - но мы не сможем исповедовать так долго и подробно. То, что у нас происходит утром - это почти что общая исповедь. За исключением редких случаев, когда я знаю, что у человека сложная ситуация и он по уважительной причине не мог прийти действительно - а все-таки проблема есть и нужно как-то помочь, тогда мы исповедуем и утром - но тоже, конечно, сжато, столько времени не даем.